Улыбки до, слезы после. Репортаж с суда над Кокориным и Мамаевым

Александр Кокорин и Павел Мамаев задержатся в СИЗО-2 «Бутырка» еще на 2 месяца. Тверской районный суд удовлетворил ходатайство следствия, несмотря на жаркие споры и протесты адвокатов обвиняемых. Корреспондент АиФ.ru также присутствовал на процессе.

Девушка и её дракон. Как разобраться в книгах и фильмах о Лисбет Саландер

Интересно, что Александр практически не поднимался со скамейки, читая прихваченный с собой детективный роман шведского писателя Стига Ларссона «Девушка с татуировкой дракона». Брат Кирилл стоял рядом и был более активным: общался с Мамаевым и еще одним обвиняемым Александром Протасовицким.

Заседание началось с разочарования. Судья Ольга Затомская говорила так тихо и невнятно, что никто в зале почти ничего не понимал. Слушания начались с того, что Павел Мамаев дважды просил судью говорить громче или включить микрофоны. Секретарь заседания попытался исправить ситуацию и даже куда-то выходил, но кардинальным образом не помог: разбирать фразы удавалось через раз. Зато микрофоны заработали в боксе заключенных, их переговоры и шутки слышали все. Микрофон был, видимо, рядом с Александром Кокориным, так что его адвокату Татьяне Стукаловой пришлось дать понять, что все их слышат.

На протяжении двух часов и двадцати минут шло юридическое бодание сторон обвинения и защиты. Первые настаивали на необходимости продления на два месяца ареста для всей четверки, адвокаты всеми силами пытались доказать, что в деле очень много ошибок и нет никакого резона держать парней в СИЗО. Паспорта они сдали, никуда убежать не смогут, да и нет в этом смысла, поскольку сами пришли с повинной в полицию, как только их объявили в розыск. В ход шли различные справки и характеристики. В частности, адвокат Александра Кокорина Андрей Ромашов сначала вспомнил, что его подзащитный не бил пострадавшего Пака по голове. Когда его прервали и попросили говорить по существу, он рассказал о больном колене нападающего «Зенита». Показал справки из итальянской клиники, где проводили операцию, от врачей сборной России, от врачей питерского клуба. «Ему необходимы специальные процедуры, которые в камере провести нельзя, — настаивал Ромашов. — Если их не начать, то Кокорину-старшему грозит замена коленного сустава на искусственный. Все так плохо, что игрок может остаться инвалидом. При том что пострадавшим был нанесен легкий ущерб, компенсировать который можно 50 тысячами рублей». Наконец, защита футболиста «Зенита» предложила вариант с залогом в 10,4 млн рублей.



«Это стадо баранов». Футболист Кокорин ничего не понял и ничему не научился

Одним из самых эмоциональных моментов заседания стало выступление защитника Кокорина-младшего, адвоката Вячеслава Барика. Свой спич он начал так ярко, что поверг в шок маму Кирилла: «Учитывая возраст Кирилла, его род деятельности, реальные возможности, интеллектуальные в том числе, при всём уважении, я не вижу основания для того, чтобы он оставался под стражей». Затем он долго вспоминал род матерного слова на букву «е», которым пострадавший в драке водитель Соловчук назвал компанию, из-за чего и началась потасовка. После выступления адвоката неожиданно взял слово и сам Кирилл Кокорин. Он с трудом подбирал слова, но основную мысль донес внятно: «Ваша честь, хотел бы сказать по поводу того, что уеду за границу. Я полтора года назад сдал ЕГЭ, а меня выставляют уголовником, который чуть ли не людей убивает. Как такое можно говорить? Чем это доказано, какие свидетели об этом говорят, как такое можно в ходатайстве писать?»

После реплики младшего из братьев всех попросили выйти, суд удалился, чтобы принять решение. Родственники осужденных разбились на группы, разбрелись по этажам здания суда. Адвокаты держались своей компанией. На протяжении практически часа пятерка защитников травила байки, вспоминая случаи из практики и прошлые дела. «Дело Кокорина и Мамаева» спустя годы они наверняка тоже будут вспоминать. Только похвастаться будет особо нечем. «Здесь ничего нельзя сделать», — послышалось от одного из них еще до призыва вернуться на оглашение приговора. Судья Затомская относится к числу «топовых». На ее счету посадки известных российских оппозиционеров за неповиновение полиции, занималась она и арестом Бориса Немцова. В общем, на ее счету несколько резонансных дел. Тем удивительнее, что решение она зачитывала практически шепотом, разобрать слова было невозможно даже при абсолютной тишине в зале. Но итоговые слова — «удовлетворить ходатайство следствия о продлении срока ареста на два месяца» — для каждого из обвиняемых были бы понятны, даже если бы судья произнесла это про себя. Гробовая тишина.

На глазах гражданской супруги Александра Кокорина Дарьи Валитовой тут же выступают слезы, и она садится на скамейку, хотя команды «вольно» еще не было. У матери братьев Кокориных тоже сдают нервы, и она заливается слезами. Родственники бросаются ее успокаивать.

В этот раз на заседание не смогла приехать супруга Павла Мамаева Алана. Вместо нее присутствовала рыжеволосая подруга Юлия. Она призналась журналистам, что Алана не приехала, потому что ее не отпустили дети: «Они боятся, что мама тоже однажды не вернется домой, как и папа. Сын Алекс начал заикаться, плохо спит. Дети ждут папу».

Александр и Кирилл Кокорины, Павел Мамаев и Александр Протасовицкий пробудут под стражей до 8 апреля. Таким образом, общий срок нахождения в СИЗО-2 «Бутырка» составит уже полгода. Это максимальное время, в течение которого можно находиться в заключении во время следствия. Далее должен состояться суд по существу с вынесением окончательного приговора.

Источник